Черный клинок - Страница 143

143

И вот однажды он пригласил меня на ленч и повез в свой загородный клуб, ну этот... ты знаешь...

- "Магнолиевая терраса"?

- Вот-вот, туда. Великолепное местечко. Оставляет массу впечатлений, теперь я понимаю, почему он возит туда нужных людей. Но ленч-то, в общем, был сугубо деловой. Он хотел знать, занимается ли компания "Экстант" другими видами контрабанды, помимо оружия и военного снаряжения. Я ему рассказала, что изредка мы выполняем специальные просьбы некоторых наших наиболее надежных клиентов. "Ну а что, - спросил он, - к примеру, перевозили?" "Женщин, - говорю, - медицинские препараты и оборудование, лошадей и прочее, прочее". Тут я вижу, он начинает проявлять живейший интерес.

Марион подцепила чайной ложечкой кусочек орехового пирожного и, отправив его в рот, запила глотком кофе. Потом подвинула тарелочку Хэму и удивленно смотрела, как он сгреб все пирожные в кучу, смешал вместе с мороженым и стал уплетать мешанину столовой ложкой за обе щеки. Не вытерпев, она заметила:

- Думаю, Торнберг, глядя на тебя, когда ты ешь, завидует твоему аппетиту. Эта картина лишний раз напоминает ему о возрасте.

Хэм, оторопев, даже прекратил есть:

- Вот уж никогда не думал об этом.

По-прежнему не отводя от него взгляда, она продолжала:

- Теперь, полагаю, ты будешь остерегаться есть при отце.

Он ничего не ответил на ее предостережение, но жевать перестал.

- У тебя, я вижу, типичное сыновнее желание ублажать своего отца. И все же в отцы тебе достался сам Торнберг Конрад III, а он очень редко бывает доволен тем, что делают простые смертные, а может, и вообще никогда не доволен.

- Как ты додумалась до этого? Марион наклонилась вперед, поближе к нему, и пояснила:

- А вот так. До его мерок никто не может дотянуться, пытаться бесполезно. Нет, даже хуже, чем бесполезно, - просто глупо. Я хочу сказать, к чему посвящать всю свою жизнь достижению чего-то такого, чего, заведомо знаешь, никогда не сможешь достичь? К чему стараться стать его человеком, когда можешь стать самим собой?

- Откуда ты можешь знать все это? Он ведь не твой отец!

- И слава богу, что не мой.

Хэм резко отодвинул от себя тарелку с недоеденным пирожным.

- Забавно как-то: ты рассказываешь мне, как нужно устраивать мою же жизнь, - заметил он, но озадаченным при этом не выглядел.

- Ты не знаешь, как трудно было говорить тебе все это. Извини, пожалуйста. Я считала, что должна была...

- Все, что ты должна мне, - сказал Хэм сухо, тщательно подбирая слова, - это без утайки рассказать, что вы вместе с отцом замыслили.

Некоторое время они сидели молча. Из музыкального автомата послышался голос комика М.-С. Хэммера, в баре раздался взрыв смеха. Хэм не обращал на Марион никакого внимания, будто сидел в зале не с ней, а с группой неотесанных приятелей. Она нарочито покашляла, он очнулся и опять стал смотреть на нее.

- Торнберг хотел, - продолжала Марион, - чтобы "Экстант" поставлял ему людей.

- Людей?

- Да. Безвозвратных людей.

Хэм нахмурился и переспросил:

- Что-то до меня не доходит.

- Мы привозили ему разных людей: арабов, цыган, бог знает кого! Одиноких, бездомных, одним словом, людей, которых никто никогда не хватится.

Хэм некоторое время сидел в соображал, потом спросил:

- А для чего они ему нужны?

- Он никогда не говорил этого, а я не такая уж дура, чтобы расспрашивать.

- А где он собирался пускать потом этих людей в расход?

- У меня не было возможности узнать, где их приканчивали, - оправдывалась Марион, - но пунктом назначения он назвал какую-то клинику, что-то вроде "Грин бранчес" около Арлингтона в штате Виргиния.

* * *

- Вы посылали меня разузнать, кто вас предал, - доложила Ивэн, - и я нашла предателя.

В комнате было тихо. Стоявшая в ней и пристально глядевшая на дремлющий зимний сад женщина с высоким крутым лбом даже не повернулась и не задала ни одного вопроса, которые другие непременно бы задали. Ивэн не сказала больше ничего. Она бы ничуть не удивилась, если бы узнала, что этой женщине уже известно имя предателя.

Наконец та отвлеклась от созерцания природы и обратила свой взор на Ивэн. Ее желтоватые глаза были золотистыми и дикими, как у тигра.

- Есть ли известия о твоем сыне?

- Да, Достопочтенная Мать, - ответила Ивэн. - Он сообщает, что благоденствует.

Достопочтенная Мать подошла к Ивэн и опустилась на колени напротив нее. Одета она была в золотистое кимоно с вышитыми на рукавах серебристыми цаплями и черными концентрическими кругами спереди - старинным символом общества Черного клинка.

- И он говорит, что скучает по дому?

- Нет, не говорит.

- Он сейчас далеко от дома, - напомнила Достопочтенная Мать, - и уже долго отсутствует.

Ее длинные блестящие волосы были зачесаны назад и уложены в плотный, тяжелый валик на затылке.

- Работа у него скоро заканчивается. И это хорошо, потому что в недалеком будущем он потребуется здесь. Я это чувствую.

- Нишицу, - начала было Ивэн.

- Забудь про Нишицу, - сказала Достопочтенная Мать. - Он выходит из игры. - Тут она довольно хмыкнула. - Меня забавляет, как он самонадеянно и искренне верят, будто заправляет в "Тошин Курс Косай". А почему бы ему не верить? Десятилетиями мы поддерживали эту иллюзию среди большинства членов, но наиболее посвященные - ты, твой сын и Минако - знают правду. - Она повернула и склонила голову, будто прислушиваясь в одной ей слышным звукам. - Ну расскажи мне теперь о предателе.

- История довольно интересная, - начала рассказывать Ивэн. - Я распутала след, ведущий к Шото Вакарэ.

143