Черный клинок - Страница 22

Вулф ждал, пока Харрисон не кончит диктовать в стальной микрофончик заключение о причине смерти Руиза. Ему хотелось, чтобы на труп положили письменное заключение.

- Ну а от чего же все-таки погиб Моравиа? - спросил он наконец.

- Вопрос на миллиард долларов, - ответил Харрисон и, насупившись, замолк. - Я лучше скажу, от чего он не мог погибнуть. Он был уже мертв, когда в него стреляли. А что касается кокаина, то мы не нашли никаких видимых признаков смертельных доз. С кокаином все о'кей, а его количество, которое мы обнаружили в кровеносной системе, не смертельно.

В конце концов он положил на труп Джуниора Руиза листок с напечатанным заключением и, повернувшись к Вулфу, сказал:

- Я бы сказал, что в наши руки попала трудноразрешимая задача.

Вулф уже уходил, когда Харрисон остановил его:

- С этим парнем Моравиа связана одна странность.

Вулф резко обернулся:

- Что вы хотите этим сказать?

Харрисон потер кончик носа и пояснил:

- А вот что. Вы когда-нибудь слышали, чтобы взрослый человек врал насчет своего возраста, выставляя себя старше своих лет?

- Нет, не слышал. А что, в этом есть какой-то смысл?

- Разумеется, есть. Согласно свидетельству о рождении, Моравиа сорок восемь лет. И все же, когда я сделал вскрытие, то ясно увидел, что передо мной внутренности тридцатилетнего человека.

* * *

Наохару Нишицу лежал в полной темноте. Позади себя, за дверью, занавешенной циновкой и выходящей в заснеженный сад, который был для него храмом, он услышал слабый перестук бамбуковых палочек. Оттого что раздвижные двери были приоткрыты, в комнате было очень холодно, но Нишицу, даже совсем раздетый, не обращал на это никакого внимания.

Он услышал слабый звук помешивания чая - скорее, ощутил его, как ощущают слабый запах духов, - и потянулся на тонкой циновке. В один момент перед ним на колени опустилась Ивэн. От ее стройного девичьего тела исходило тепло и запах каких-то экзотических фруктов.

- Скажи-ка мне, Ивэн, - начал он, пока она наливала в чашечку терпкий зеленый чай, пенистый и бледный, - тебе здесь нравится?

- Я никогда не думала об этом, Нишицу-сан, - ответила она, усаживаясь в позу лотоса. - Храм Запретных грез - мой дом, и всегда таким был. Мой долг - быть все время здесь, обслуживать вас.

Ее голос походил на звук разрываемой ткани.

- Ну а тогда, скажи мне, была ли ты когда-либо довольна?

- Я довольна, Нишицу-сан.

- А я нет, Ивэн, - недовольно хмыкнул он. Его слова прозвучали резко, будто он бритвой полоснул. - Разногласия все усиливаются.

- Разногласия?

- Да, - ответил Нишицу, по-прежнему лежа неподвижно. - Я говорю о лояльности. Кое-что до сих пор не казалось предметом разногласий.

Он внимательно наблюдал за ней, за ее расплывчатым силуэтом в темной комнате.

- Исторически, со времен сегунов, мы, члены "Тошин Куро Косай", всегда думали одинаково, придерживались одного пути - пути безопасности. А теперь я так не считаю.

- Вы говорите о предателе, Нишицу-сан?

В полной тишине он быстро оперся на локоть правой руки, а левой схватил ее за правое запястье и сильно сдавил, до самой кости:

- Умница!

Ивэн не издала ни звука, но он почувствовал, что голова у нее закружилась, а спустя какой-то момент уловил, что от нее исходит другой запах: немного резкий, мускусный, грубоватый. Ноздри у него расширились, ибо он наслаждался ее страхом, пахучим, сложным и пьянящим.

- Да, предатель. - Он перешел на хриплый шепот. - Я знаю, что кто-то из нашего окружения выступает против нас и копает изнутри, пытаясь сорвать наш план.

Он поднял правую руку и, коснувшись груди Ивэн, сильно сжал ее, так что, несмотря на железную выдержку девушки, отчетливо услышал, как она застонала, не раскрывая рта.

- Ты не знаешь ничего об этом? А, Ивэн?

- Чего?

Нишицу, конечно, сильно напугал ее, что было неплохо, для острастки, так сказать. Он не ослаблял хватку, а, наоборот, все крепче сжимал ее запястье и грудь, пока не почувствовал, как она вся дрожит от боли, и пока не насладился досыта этой ее мукой.

- Кто-то предал нас, Ивэн, может, даже и ты, - сказал он, покусывая ее кругом в разные места и испытывая от этого наслаждение, как от лучшего вина. - Кто-то, кого мы хорошо знаем, предает нас или задумал предать, и это, может быть, и ты, которая спала со шпионом Лоуренсом Моравиа, да и не один раз.

- Но я ведь не знала, что он шпион. Если бы узнала, то уж не преминула бы выведать, на кого он работает.

Нишицу не смог удержаться от улыбки - хорошо, что было совершенно темно. Его познания относительно природы мужчин и женщин оказались верны: мужчины знают, как разоблачать двуличность, а женщины - как ее выведать.

Не имеет никакого значения, что Нишицу пока неизвестно, кто хозяева Моравиа. Он знает, что Моравиа шпион с того момента, когда неопытный разведчик отправил зашифрованное сообщение по факсу из офиса компания "Америкэн экспресс" в Гинзе. Нишицу не волновал тот факт, что он не сумел расшифровать сообщение, - достаточно и того, что его люди сообщили, кому оно направлено.

Для Ивэн это должно оставаться тайной: Нишицу по собственному опыту знал, как это трудно - много знать и не проболтаться. В любом случае Ивэн нужна ему для более важных дел. Он немного ослабил хватку и ощутил в ответ, как от нее повеяло волнующим запахом.

- Кто же предал нас? - спросил он.

- Не знаю.

Он водил губами по ее щекам, по уголкам рта.

- Подозреваемых очень немного. Всего несколько человек, но зато достаточно могущественных, опытных я коварных.