Черный клинок - Страница 5

Вместо нее ответил сам Оракул.

- Меня создали путем сочетания особо чувствительного датчика неврологического замкнутого контура и новейшей технологии, именуемой аббревиатурой "ЛАПИД". ЛАПИД - это своеобразный акроним для световой наборной призмы, через которую вводятся данные о личности. Иначе говоря...

- Хватит, - резко оборвала Оракула Минако, а затем, улыбнувшись, пояснила: - Такие разъяснения утомительны для всех, за исключением разве что самых занудных ученых.

Моравиа сделал еще шаг по направлению к Оракулу и, пристально вглядываясь в куб, спросил:

- Но кто же вы?

- Именно то, что вы думаете, - ответил Оракул. - Форма существования жизни.

Последовало непродолжительное молчание, а затем Моравиа сказал:

- Это я форма существования жизни. А вы - нет.

- Думается, нам следует исходить из того, что вы уже не считаете меня звукозаписывающим устройством.

Моравиа не знал, что и делать: смеяться от полученного удовольствия или же посмеяться над собственным неверием. Он молча стоял, уставившись на Оракул.

- Во всяком случае, вы не станете отрицать, что мы ведем друг с другом беседу, - спокойно продолжал Оракул.

- Да, ведем беседу.

- Так с кем же вы ее ведете?

Моравиа, ошарашенный тем, что Оракул перехитрил его, не мог вымолвить ни слова.

- Разве вы ведете беседу с камнем, деревом или травинкой? А, Моравиа-сан? Может, вы потеряли разум?

- Не смейтесь, - только и сказал Моравиа и усилием воли заставил себя замолчать. Он прикусил губу, лицо его побагровело от напряжения.

- Я есть форма существования жизни, - продолжал между тем Оракул.

- Но ведь вы не живой, - повторил Моравиа. - У вас нет живых тканей, нет органов внутренней секреции.

- Я думаю - стало быть, я существую, - просто в логично заключил Оракул. - В любом случае, Моравиа-сан, вы ошибаетесь. Технология ЛАПИДа, созданная специально для меня, содержит в себе определенное количество ДНК человека, посредством которой я могу синтезировать и анализировать. Таким образом, вы видите, что внутри меня все же есть жизнь, известная вам.

- Трепещущая, как бабочка в стеклянной банке, - грустно согласился Моравиа.

- Что, что? - переспросила, не расслышав, Минако.

- Подмечено точно, - подтвердил Оракул, потому как он расслышал.

Но Моравиа все же улыбнулся.

- Ну что ж, - сказал он, вставая перед черным кубом в грозную позу борца сумо, - как вы думаете, вы могли бы сделать что-либо для меня?

- Все, что вы хотите, у вас уже есть, - ответил Оракул тоном, каким обычно отвечают озорные и капризные дети.

И вот теперь Лоуренс Моравиа, шпион в запасе, опять в Нью-Йорке. Лежит, прильнув к восхитительному теплому женскому телу, в ожидании зова хозяина, и берет от жизни все, чего ни пожелает. Нишицу невольно открыл ему двери в святая святых, и Моравиа узнал все, что хотел. Но сколько еще осталось невыясненного! По сути дела, столько, что он даже послал зашифрованный телекс с просьбой провести дополнительную встречу с Оракулом для получения информации. Безусловно, подобный шаг создавал опасный прецедент и противоречил строгим указаниям, данным ему при вербовке. Но он осознавал, что его действия определяются чрезвычайным характером последних сообщений, полученных от Оракула.

Случилось это, когда он вдруг почувствовал, как что-то необычное, конечно, не более чем сомнение, закралось в него. Это было сродни ощущению, испытываемому человеком, заснувшим днем, а проснувшимся ночью. Возможно, он почувствовал нечто похожее на булавочный укол, и если это был укол, то какой-то тупой и настолько неявный, что, скорее всего, к нему отношения и не имел.

...После напряженных минут секса глаза Моравиа застилала какая-то пелена, он мог различать лишь расплывчатые темные очертания предметов, будто, вынырнув с большой глубины, внезапно опять погрузился в темноту, еще более густую и беззвучную, чем только мог себе вообразить.

Моравиа очнулся, чувствуя головокружение и тошноту. За свою жизнь он перепробовал массу разных наркотиков и поэтому сразу понял, что по жилам у него течет какая-то сильнодействующая отрава. Он попытался было перебороть слабость, но все попытки оказались тщетными.

Повернув голову, Лоуренс с тупым удивлением обнаружил, что уже находится не дома, а в своем офисе. Что это, его похитили? Но разве можно похитить человека и упрятать его в здании, принадлежащем ему же?

Будучи уверенным, что он каким-то образом перемещался в пространстве, Моравиа снова повернул голову и почувствовал, что теряет ориентир. Судя по всему, он заболевал. Заложив в рот два пальца, он попытался вызвать рвоту, но даже на это у него не хватило сил. Непонятно, каким образом воздух все еще входил в его легкие и выходил из них.

Он увидел, как что-то бесформенное, подобно огромному скату, плывет по воздуху навстречу ему. "Кто это?" - мелькнула мысль. Волнообразные движения огромных крыльев, машет ими и шевелится, и весь такой жуткий, хвост в колючках - вверх-вниз, вверх-вниз. Тогда Моравиа попытался крикнуть, но что-то забило ему глотку, нет, не глотку, а полость рта - что-то вроде ваты, да в таком количестве, что нельзя ее ни выплюнуть, ни проглотить. Он опять попытался вызвать рвоту, чтобы освободиться от ваты, и снова ничего не смог сделать.

- Ну и что вы ощущаете? - раздался чей-то голос. Чей? Мужской, женский? Определить он не сумел. - Хорошо быть беспомощным?

Моравиа закрыл глаза, стремясь мобилизовать все свои силы, чтобы разорвать внутренние оковы, крепко удерживающие его, но смог лишь ускорить сердцебиение и довести его до такой частоты, что заныли мускулы. Он посмотрел на ужасные бесформенные очертания ската, щурясь и моргая, пытался прочистить глаза.