Черный клинок - Страница 69

- Ты проводишь здесь так много времени, а как же твои пациенты? - спросил он как-то Стиви, когда она в очередной раз навестила его, явившись в костюме от Карла Лагерфельда, идеально подчеркивавшем ее фигуру.

- Я взяла отпуск, - ответила она, пытаясь изобразить улыбку. - По правде говоря, я не могу лечить чью-то больную психику, когда моя собственная находится в таком состоянии. Конечно, Мортон не согласен со мной. Он считает, что самое лучшее для меня сейчас, это сразу вернуться к работе. Но он не прав.

Слушая ее, Вулф уже решил было, что Стиви и сейчас ведет себя как психиатр, стремящийся разговорить больного. Но она вдруг улыбнулась, чем совершенно обезоружила его.

- А вообще-то мне нравится бывать здесь... С тобой... Нигде больше я не чувствую себя так близко к Аманде, - призналась она.

Однако это неожиданное проявление добрых чувств каким-то таинственным образом возымело и обратное действие. Как никогда раньше, он ощутил вдруг свое одиночество. Каждый из дней, проведенных в больнице, казался неделей. И, хотя Бобби Коннор и другие его приятели-полицейские нанесли ему визиты вежливости, он понимал, что Сквэйр Ричардс ни за что не придет. Когда Вулф спросил о нем, лицо Бобби прямо на глазах помрачнело.

- Все знают о твоей стычке с ним, - произнес Бобби.

- Это была не стычка, - возразил Вулф, раздражаясь. - Обычное разногласие.

- Давай о чем-нибудь другом, - предложил Бобби. - Тут вот главмедэксперт говорил, что у него для тебя кое-что будет, наверное, в начале следующей недели.

- Ладно, не заговаривай зубы, - перебил его Вулф. - Что о нас с Ричардсом болтают?

Бобби чувствовал себя не в своей тарелке.

- Лейтенант, - наконец проговорил он, - говорят, что у тебя со Сквэйром действительно круто вышло.

Какие-то нотки в голосе Бобби насторожили Вулфа.

- Что еще?

- Еще, что ты хочешь прогнать его из "оборотней", потому что он черный.

- Чушь собачья!

- Конечно, - согласился Бобби. - Но Бризард, по-моему, так не считает.

- Тупой подонок! - выругался Вулф, прекрасно сознавая, что Бризард нисколько не тупой, а совсем даже наоборот.

- Ты пойми, лейтенант, там была куча свидетелей, и Бризард переговорил с каждым из них.

- Пусть поговорит со Сквэйром. Все было только между нами.

Бобби встал.

- Сквэйр вообще помалкивает. Сказал только, что совсем не намерен уходить из "оборотней", - произнес он, глядя на улицу сквозь запотевшее оконное стекло.

- Ты хочешь сказать, что он не отрицает эту дурацкую сказку о расовой дискриминации, позволяет ей набирать обороты?

Бобби повернулся к Вулфу.

- Похоже на то, - подтвердил он. - Вообще-то, Сквэйр ушел на пару дней в отпуск. По семейным обстоятельствам. Бризард его отпустил.

Вулф закрыл глаза, поняв, что Сквэйр сейчас старается раздобыть деньги у своих близких, чтобы спасти брата от ростовщиков-мафиози. Теперь Вулф уже сожалел, что тогда, в "Ла Менгире", он не догнал Сквэйра и не вручил ему нужную сумму.

- Бобби, - попросил он усталым голосом, - когда он появится, дай мне знать. А если позвонит, скажи, что мне надо с ним поговорить о... Просто скажи, что мне надо с ним поговорить.

"Когда Сквэйр придет, - подумал Вулф, - я постараюсь передать ему деньги, хотя это, конечно, грубое нарушение правил. Такое же грубое, как и действия Сквэйра". Именно на эту тему они периодически беседовали с Амандой. Но для чего тогда существуют мужские клубы, товарищества, объединения? Да для того, чтобы либо превращать имеющиеся законы в дышло, либо устанавливать свои собственные. В любом случае в них имеет место стойкое неуважение к общепринятым нормам, но, как правило, настолько скрытое, что многие из их членов и не чувствуют, как оно разъедает все подобно ржавчине. Хотя, разумеется, есть и такие, для кого это как раз и служит приманкой.

Через три дня Вулф выписался из госпиталя, и Стиви пригласила его к себе домой на уик-энд.

- Пожалуйста, не отказывайся, - настаивала она. - Я безумно хочу отдохнуть, но одиночества не выношу. - Она лукаво улыбнулась. - Как и все другие напряженно работающие люди, хорошие психиатры рано или поздно рискуют перегореть.

В особняке Стиви - большом, старомодном и несуразном, - расположенном на берегу водоема под названием Пруд Джорджика, даже днем было темновато. Но спокойствия не ощущалось - скрипы и стоны старых деревянных стен и бронзовых водопроводных труб дополнялись царапаньем и шелестом ветвей древних скрюченных деревьев, окружавших дом. От листвы на дощатые стены падал отсвет, придававший им оттенок старой меди.

Несмотря на заросли бесформенных деревьев, внутри дома зачастую дуло почему-то гораздо сильнее, чем снаружи, у воды. С востока участок был защищен высокой живой изгородью из подстриженной бирючины. Кроме того, подходы к особняку были прикрыты зарослями рододендронов и изящных азалий. По обе стороны от участка располагались очень богатые владения. Стиви с мужем не виделись с их хозяевами, но знали об их существовании и страстно желали жить такой же жизнью.

Пруд Джорджика получил свое название не случайно, став жертвой типичной для местных аристократов склонности к преуменьшению. В действительности же этот водоем своими размерами больше походил на озеро.

Наблюдая из окна за игрой солнечных бликов на поверхности воды, Вулф подумал, что видимое им напоминает зарождающуюся мысль. Картина вызывала ассоциацию с чем-то еще незавершенным, не проявившимся.

Фантазия у Вулфа разыгралась, и он уже и сам поверил в то, что пруд таит в себе некую тайну, что в нем, как в фокусе, сходятся силы природы, жизнь, хоть и скрытая от людских глаз, но тем не менее заполняющая все недоступное взору пространство. Современный человек не способен все это понять точно так же, как не может проникнуть в разум тех, кто придумал и создал фетиши - изготовленные вручную фигурки животных, людей и сверхъестественных существ, - заполнившие гостиную и другие комнаты в доме Стиви и ее супруга Мортона.