Черный клинок - Страница 70

Эту коллекцию Стиви собрала в юности, когда объездила чуть ли не весь свет, посетив Мексику и Гондурас, Тибет и Гватемалу, Перу и Гаити, Мадагаскар и Шри-Ланку, да еще и Таиланд с Бутаном и Занзибаром в придачу. Вулфа манила к себе окружавшая эти идолы атмосфера языческого поклонения силам природы, манили сами идолы, как бы выбрасывающие сгустки духовной энергии, блуждавшей по комнатам и лестницам дома, и, казалось, обладающие силой возродить или хотя бы приблизить к свету песню-заклинание Белого Лука.

Вулф спал, а когда наконец проснулся, то обнаружил, что видит все нечетко, а в горле стоит комок - он никак не мог успокоиться, помня, как его швырнули на люк, как он врезался в стеклянную поверхность и стремительно полетел вниз. Но когда он спал, ему снилось не это - не ожесточенная схватка на крыше и не падение. Ему снились умершие и неумирающие, огонь среди льда, среди... Попытка вспомнить оказалась тщетной, и он вытер пот со лба.

Уже темнело. Вулф проспал не только ночь, но и весь день. Он нашел Стиви в одной из комнат. Она сидела в глубоком мягком кресле и, казалось, изучала историю болезни кого-то из своих пациентов. Однако, увидев стоящего в дверях Вулфа, она тут же отложила папку.

Ветер не давал покоя деревьям, и их ветви царапали стены дома, будя в душе неясные воспоминания. Заходящее солнце бросало последние лучи на поверхность пруда.

- Как самочувствие?

Он несколько раз сжал и разжал левую кисть.

- В норме. Только вот после сна плохо гнется рука, - сказал он. - Хотя, с другой стороны... Я уже скучаю без тренировок.

- Это хороший признак, - заметила она. - Когда ты вернешься к работе, мне тебя будет так не хватать.

Он прошел к ней в комнату.

- А как Мортон относится к тому, что я здесь?

- Мортон в Вашингтоне, - ответила Стиви, озабоченно взбивая подушки на диване. - А когда Мортон в Вашингтоне, ему ни до чего нет дела.

Она ударила кулаком в центр подушки. При этом белая мужская рубашка туго натянулась на ее груди, и в другой обстановке подобное зрелище вполне могло бы вызвать у мужчины греховные мысли. Здесь, за городом, Стиви будто сбросила с себя личину безупречной светской дамы и предпочитала ходить в джинсах, простых рубашках или свитерах. Казалось, она оставила ту, другую Стиви Пауэрс с ее аристократическими замашками далеко в Нью-Йорке, в апартаментах на Парк-авеню.

- Он что-то зачастил в Вашингтон, - заметил Вулф.

- Тут душно, - сказала Стиви, глядя куда-то в сторону. - Можно посмотреть закат на пруду. Пойдем посмотрим!

Они надели куртки и вышли из дому. Тусклое солнце отражалось в спокойной и неподвижной поверхности пруда. Для начала марта погода стояла довольно теплая, поэтому Вулф и Стиви не стали застегивать куртки. Идя вдоль берега, они не обменялись ни единым словом. Вулф, подбирая небольшие камешки, швырял их в пруд вдоль водной глади. Он почти избавился от легкого прихрамывания, и Стиви чудилось, что с каждым шагом, служащим для него упражнением, он становится сильнее. Его способность к выздоровлению была поразительной.

Пруд напоминал нечто живое, впавшее в спячку и грезящее о весне, которая должна возродить его к жизни. Стиви сунула руки в карманы и приподняла плечи, несмотря на полное безветрие.

Стоя к ней вплотную, Вулф чувствовал, что она все еще думает о его замечании насчет частых визитов Мортона в Вашингтон.

- Вулф, а ведь я даже Аманду заставила поверить в эту сказку про меня и Мортона, - сказала она вдруг. - Глупо, правда же? И чего я этим добилась? Только лишилась единственного человека, с которым можно было об этом поговорить.

Она бросила на него быстрый взгляд, сделала глубокий вдох и резко выдохнула.

- Ну а если совсем уж честно, Мортон свил себе в Вашингтоне любовное гнездышко. Боюсь, он там втюрился в женщину гораздо моложе меня. По-моему, в атташе французского посольства, - выложила она, в хмурой задумчивости разглядывая отпечатки своих сапог на усыпанной листвой темной земле. - Забавно. Я бы скорее умерла, чем рассказала об этом кому-то другому из моих знакомых. У нас с Мортоном репутация чистая, как тефлоновая сковородка. "Идеальный брак". Нам это обоим необходимо для карьеры. Но, наверное, я уже не могу конкурировать с молодыми, хотя в этом и трудно признаться самой себе, а уж тем более вслух.

Позднее, когда они ели приготовленное Стиви тушеное мясо по-андалузски, она сказала:

- Ты в каком-то смысле похож на мои фетиши: и непонятный и притягательный.

Вулф взял одну из фигурок. Яркие краски и резкие формы ее казались языком пламени в его руке.

- Значит, ты считаешь эти фетиши непонятными?

- А разве нет?

Он пожал плечами.

- Во всяком случае, те, кто их делал, лучше нас знали, в чем смысл жизни.

Стиви уперлась подбородком в ладони.

- Расскажи мне об этом побольше.

- Так вот почему ты так хотела, чтобы я приехал с тобой сюда, - пошутил он. - Чтобы как следует покопаться в моей психике.

- О господи, да нет же! - воскликнула она со смехом. - Ну не надо так думать!

Однако посмотреть ему в лицо она не смела и вместо этого уставилась в тарелку с таким видом, как если бы там лежали внутренности жертвенных животных, по которым она могла бы прочесть будущее.

- Ты не станешь думать обо мне плохо, если я признаюсь, что привезла тебя сюда из-за глубокого чувства вины? - спросила она, подняв голову.

Взгляд ее темных глаз встретился с его взглядом.

- Нет, - ответил Вулф. - Думаю, что это вполне естественно.

Он улыбнулся, желая снять с нее напряжение.

- Аманда всегда говорила...